Читать книгу "Город без войны  - Светлана Пономарева"

Мимо прошёл Шиз с чайником. Он набрал талой воды в углублении одной из бетонных плит недалеко от подъезда и спокойно посмотрел на парней.

– В соседней бригаде все умрут. Там у одного брюшной тиф. Это всё из-за воды, а мы тоже её иногда пьём. Ты, дух, хотел освобождения, оно близко.

– Иди, дома кудахтай, – сказал Сашка, – я помирать передумал.

Шиз хмыкнул и не торопясь пошёл по лестнице.

– Ты правда посидишь? – Сашка отдал Илье обрез. – Спасибо. Я тут как на иголках. Так всё не вовремя… Сейчас подарок возьму и поеду.

Он успел подняться на несколько ступенек, когда Илья его окликнул:

– Сань, я тебе вот что хотел сказать… Если ты из-за меня когда-нибудь вдруг попадёшь в Контору, не защищай меня. Наоборот, говори, что я тебе угрожал. Что ты меня не хотел у себя в этажке прятать. Понял? Вали всё на меня. Мне уже всё равно, а тебя, может, и отпустят.

Сашка покрутил пальцем у виска.

– Вроде не в голову ранили, а такую чушь несёшь! Что я в Конторе забыл? Сейчас с Катей договорюсь, чуть потеплеет, и мы отсюда убежим! И не думай о плохом! Знаешь, с нами уже столько всего случилось, что дальше обязательно всё будет хорошо…

Илья смотрел на Сашку всё тем же потухшим взглядом, что и вчера. И всё так же ему не верил.

В комнате Сашка вытащил чемодан, сунул в него руку. Коробка не попадалась. Сашка недоуменно пошарил среди вещей, потом вытряхнул из чемодана всё, что там лежало. Конфет не оказалось. Сашка сел на топчан. Посидел, не двигаясь и пытаясь осмыслить, что произошло. Потом ещё раз перетряхнул своё имущество, и напрасно: коробка не нашлась. Сашка выбежал в большую комнату с единственным желанием: врезать Кеше. Потому что только Кеша мог своровать злосчастную коробку. Чтобы Сашка не помирился с Катей. «Хрен тебе! – подумал Сашка зло. – Всё равно я с ней помирюсь!» Но Кеши в общей комнате ещё не было.

Сашка сбежал по лестнице, махнул рукой Илье и вышел на улицу. Недалеко от этажки его внимание привлекло что-то знакомое. Сиреневый лоскуток. Он подошёл ближе и среди мусора увидел смятую конфетную коробку с разорванной ленточкой. Сашка аккуратно пошевелил её сапогом и огляделся. Нет, конфеты взял не Кеша. Кеша не стал бы их съедать. Продать мог, но не съесть. Тогда кто? Пёс? Никогда. Шиз? Ему не до таких примитивных радостей, как шоколад. Юра отсутствовал вчера вечером и сегодня утром. Оставался только Павлик. Он ведь ездил вчера с ними в торговый центр. Сашка пнул коробку. Эх, носил бы её с собой, раз уж купил… А теперь что? Бить малолетку? А толку… Стало обидно, что так мог поступить брат Олега. Что-то ощущалось в этом неправильное, гадкое. Не просто беспризорник, попрошайка, а брат командора, хорошего человека… Сашка плюнул и зашагал к остановке. До следующей получки нечего было и думать о новом подарке, а извиняться надо было как можно скорее.

К дому Краевых злость на Павлика уже почти пропала, но вместе с ней исчезла и уверенность в том, что сам Сашка поступает правильно. Вдруг стало страшно, и он свернул к помойной куче, где недавно прятал чемодан. Обойдя груду мусора, посмотрел на Катин дом, едва различимый среди однотипных построек. И как будто увидел себя у открытой калитки и саму Катю, смотрящую зло и равнодушно. Она сказала: «После того, что ты мне говорил, тебе здесь делать нечего». Сашка вдруг осознал: он не может представить Катю разозлившейся, потому что та никогда на него не злилась. Это ещё добавило ему нерешительности… Обтоптав весь снег помойки, в калитку Сашка входил, уже едва передвигая ноги и подгоняя себя одним только «надо». В ограде он остановился, ожидая, не выглянет ли Катя в окно, но рассудил, что, если и выглянет, на улицу может не выйти. Мало ли зачем он пришёл. Вдруг опять пьяный и с оружием.

Сашка поднялся на крыльцо и постучал. А уже через полминуты с облегчением подумал, что Кати дома нет и всё откладывается. Но Катя открыла. Остановилась на пороге, загораживая собой дверной проём. Внутри у Сашки всё опустилось и в горле пересохло. Он отчётливо понимал, что Катя его сейчас не простит, что она его ненавидит. Опустил голову. Щека явственно ощущала ещё не полученную пощёчину. Было страшно услышать слово, которое сделает то, чего не смогли пули на боёвке: войдёт в тело и лишит надежды на будущее, лишит всего, что оставалось не затоптанным в Сашкиной душе. Катя молчала, и Сашка понимал, как она возненавидела его. Именно тогда, когда он, дурак, понял, как её любит, когда решил предложить ей всё, что мог: город без войны.

– Проходи, – сказала Катя, – а то напустим холода в дом, а батареи нынче почти не топят.

Сашка мотнул головой, проверяя, не послышалось ли ему, и взглянул на Катю. Она казалась не злой, а только усталой, не спавшей этой ночью. В доме действительно было прохладно, и Катя куталась в большую шерстяную кофту, доходившую ей до колен, а на ногах у неё были тёплые штаны и вязаные носки. Сашка подумал, что, сняв телогрейку, тоже замёрзнет, но всё-таки снял. Чтобы не смущать Катю формой, которую она не любит.

– Я поставлю чайник, – сказала Катя, – только пить чай не с чем.

– Я не голодный.

Катя пошла на кухню, а Сашка подумал, что, если Павлик осмелится появиться, он всё-таки даст ему по шее. Вернувшись, Катя села на диван и смотрела на Сашку, как показалось ему, с ожиданием. Тогда он заговорил:

– Я знаю, что ты меня не простишь. Но я пришёл просить прощения. Я сволочь, конечно. Но я не думаю так, как тогда говорил…

– Я знаю, – тихо сказала Катя, – я на тебя не сержусь.

– Правда?

– Правда, – Катя помолчала. – Ты всё равно хороший. Был бы плохим, не пришёл бы, верно ведь?

Сашка смотрел на Катино лицо, показавшееся ему вдруг самым прекрасным на свете.

– У нас хлеба второй день нет, – снова заговорила Катя. – Пекарня поломалась, а из других не завозят. А ещё скоро Новый год. Маме на работе дадут продуктовый подарок. Я вообще люблю этот праздник. А ты?

– Я тоже.

– А ты как его отмечал в прошлый раз?

– Я? – Сашка улыбнулся. – Дома. Нас отпустили в увольнение. Сосед помог маме достать еловых веток, и мы составили из них ёлку, а на ёлку повесили мои модельки, старые игрушки. А из ваты Илья сделал снег. Было весело.

– А ты загадывал желание?

– Желание? Да, может быть. Только я уже не помню какое. Наверное, чтобы учиться хорошо. Я теперь понимаю, что всегда чушь какую-то загадывал…

– А я после той экскурсии, когда осенью тебя в Корпусе увидела, загадала на Новый год, чтобы тебе понравиться, чтобы мы были с тобой вместе. Понимаешь? Жалко, не сбылось.

– Почему не сбылось? – Сашка повернулся к Кате, заглянул ей в глаза. Кажется, она собиралась плакать. – Как раз сбылось! Катя, ты мне очень-очень нравишься, правда! Я просто не сразу понял, потому что раньше никого не любил. Я не знал, как это бывает! А теперь знаю! И ещё я хотел тебе одну вещь рассказать. Это очень важно. Послушай, на юге, за Энском, есть такой город…